Видя, что наши поняши все еще сидят в прежней позе, мы с Изом одновременно взяли их за плечи, чтобы растащить. Обе вздрогнули.
— Эт че такое было?
— Че это было?
— ЭТО… — начали мы с Изом одновременно. Переглянулись.
— Это… — продолжил он, все еще держа Дэш. — Это призраки.
— Чего? — Радуга развернулась к нему так, что правая его нога оказалась уже не столько у нее на плече, сколько на шее. — Но их ведь не существует?
— Агась, — ЭйДжей, в свою очередь, также повернулась ко мне. — Эт ж бред полный… Призраки какие-т…
— Кто-то только что трясся от этого бреда, — напомнил я.
— Че было, то было, — согласно кивнула она. — Но эт ж не отменяет того, шо эт бред! Призраки… Эт из страшилок для маленьких.
— Вроде меня? — перебила ее серьезная и усталая Скуталу, присаживаясь наконец рядом. — Я эти "страшилки" вживую вторую ночь наблюдаю уже.
— Ну… Не… — ЭйДжей растерялась. — Я не про тя… Я ваще…
— Угу.
— Так. Стоп, — Дэш потерла копытами виски. — Призраки, не призраки… Че это за ерундятина? Откуда они вообще взялись, страшилища эти, что нас тут чуть не прибили? И куда это вы трое смылись? Уж не ваших ли копыт дело? — она, нахмурившись, уперлась носом в нос Иза. — А?
— Агась. Дэш права. Че это за такое? Откуда оно взялось?
Мы лишь развели копытами. Да и в самом деле, что мы могли знать?
— Я знаю.
Наши взгляды обратились на Скуталу.
— Ну… Не то чтобы знаю… — та потерла шею, — но хоть чего-то… Щас.
Она залезла под одну из самодельных коек и выудила оттуда несколько, потрепанного вида, страничек.
— Фот. Фот фсе, фо я фнахю. Тьфу! — листки упали перед нами. — И еще то, что нужно, чтоб хоть кто-то не спал.
— Ага, — Дэш бросила на бумажки презрительный взгляд. Тут же, но уже то ли удивленно, то ли испуганно перевела его на Иза. — Погоди. Это выходит, что живы мы только потому, что нам с Эплджек приперло среди ночи?
Тот глянул на меня.
— А еще потому, что мы со Ск… втроем догадались поставить свечи и собрать дрова для костра! — соврал я.
А что делать? Надо было как-то и отсутствие Иза объяснить. Хотя получалось, что я соврал… Еще и благодарный взгляд от ЭйДжей заслужил.
— О! Кстати, напомнила, — поднялась Эплджек. — Ток без нас читать не начинайте, агась?
— Проводить? — я кивнул в сторону выхода. — А то там темно…
— От эт я пока сама как-нибудь, — ЭйДжей ухмыльнулась. — Пока… Дэш?
— Да я че-то… — та наконец обнаружила ногу Иза на своей шее и сейчас ее взгляд метался между ней, лицом Иза и листками на полу. — Я погодю… погожу пока… Э-э-э… Какие листки интересные… Наверно, долго тут валяются, а даже и потемнели не сильно… А может расскажешь пока чего знаешь, а, Скут?
— Ладно, — с готовностью кивнула та и улыбнулась. — Если ты просишь…
В общем-то, Скут не сказала ничего нового, но это позволило скоротать время до возвращения Эплджек, и мы принялись разбираться в листках.
— Да уж… — медленно процедил я, когда дневник был прочитан несколько раз подряд. — Ни-че-го не понимаю.* Ведь они, получается, едва не уничтожили Эквестрию. Как так могло получиться, что я ничего до сих пор об этом не встречал?
— Угу, — Из отложил последний листок, который до того внимательно изучал. — Но это уже не первый раз. Вспомни тот скелет в пустыне.
— Эту… Как ее… Консли?
— Угу.
— Верно. Еще одна загадка. Уж не было ли у них чего общего?
— Есть одно общее, — нахмуренная Радуга как-то заговорщицки зыркнула на нас исподлобья и понизила голос до шепота. — Кто-то все это намеренно скрывает!
— Да ну тя, Дэш! — махнула копытом ЭйДжей. — Ты как че-т скажешь тож. Зачем принцесса Селестия будет че-т скрывать?
— Кто знает, кто знает, подруга… Мы не знаем, что творится в голове у аликорнов. Кроме одной, конечно. Но та не в счет вообще. Мы ведь даже не знаем, по-хорошему, своей истории. Не, мы слыхали сказки про битву с Дискордом, сами видали его рогатую харю, это было. Это верно. Слыхали мы и историю про воцарение принцесс и возрождение Эквестрии из всеобщего бардака. Но! Ты помнишь про трех великих вождей, которые создали нашу Эквестрию?
— Ну… Да… — растерянно пробормотала Эплджек. — Но, не понимаю, к чему ты ведешь?
— Ага. Веду? Да это я так, высказываю поднакопившиеся за жизнь мыслишки, — Дэш вновь глянула каждому из нас в глаза. — И вот тут прошу без шуток! Я, знаете, тоже кое на что внимание обращаю и не все происходящее понимаю. И да, думаю! Например, о том, что нам почти ничего не известно о том, что было между появлением Эквестрии и воцарением Принцесс. Это ж какая уйма времени прошла между ними? А что нам о нем известно? Да почти ничего! Даже о первой битве с Дискордом мы знаем только то, что она была и где она была. Но мы знаем хотя бы это! А о тех веках? Веках! О них мы не знаем вообще ничего! Это что? Не странно?
Мы трое лишь молча кивнули, сказать тут было нечего. И только Скуталу даже не кивнула. Она сидела как статуя, вытаращив глаза и кажется даже задержав дыхание, и слушала своего кумира. А "кумира" несло все дальше и дальше:
— А то, что вообще принцессы, почти богини, их ведь многие так и называют, вдруг решили поуправлять Эквестрией, это как? От скуки? И почему только Эквестрией? Есть ведь и другие страны, где их тоже почитают, ведь луна и солнце нужны всем, а управлять этими странами они не взялись, хотя и могли бы! И не объединили их с Эквестрией в одну страну, что, лично по мне, куда как удобней было бы, нет? Мало того, ходят слухи, что Луна когда-то вообще пыталась основать собственную страну! Это как? А теперь вот и это вам еще! Почти удавшееся уничтожение Эквестрии, да еще и совсем недавнее, о котором, по большому счету, никто ничего не знает! Ну? И как еще вы все это объясните?
Дэш замолчала.
Молчали и мы.
— Знаешь че… — тихонько проговорила Эплджек. — Хорошо, шо ты эт сказала щас нам. Мы-т никому не скажем. Но не дай Сел… Но если узнает кто-т еще… Если передаст ИМ…
— Угу, — Дэш опустила взгляд. — Верно. Я дура. Забудьте то, чего я тут щас наговорила…
— Не одна ты умеешь думать… — продолжала ЭйДжей. — Я тож кой-че примечала, ток молчу… Селестия за такое… Кто знает… Может и на луну… Как Луну когда-т… Не знаю. Лучше молчать.
— Молчать — да, — я снова положил копыто ей на плечо, глянул в глаза. — Но я офицер гвардии и я в праве кое-что знать. И все, что смогу, я узнаю. Кто-то должен хоть немного во всем этом разобраться, и я постараюсь быть этим "кто-то".
— Н-но Селестия… гнев… луна…
— А что поделать? Такой уж я. Живем только раз. Но я обещаю быть осторожным и не подставлять вас.
— Меня можешь, — Из смотрел мне в глаза. — Я с тобой, брат.
— Уф… Втянули вы уже меня… — на плечо мне легла нога Эплджек. — Я с вами.
— А я чего? Рыжая, что ли? Я эту мыслю, которую тут щас всем нам на голову родила, я ее всю жизнь вынашивала! Если я не разберусь в этом, я ж лопну! — Радуга, все также обнимаемая Изом, положила копыто на плечо Эплджек. И еле слышно добавила: — Правда, я сейчас и по другой причине лопну…
Только тут мы вспомнили, что нас здесь не четверо. Наши взгляды устремились на Скуталу, которая все также сидела в полном оцепенении, уставившись в одну точку. Лишь судорожно подергивалась нижняя губа. Бедная. Похоже, сегодня был тот день, когда рухнули все ее представления о мире. Все, что она знала, перевернулось с ног на голову, но тут уже ничего нельзя было вернуть вспять.
В конце концов, она подняла взгляд.
Поочередно посмотрела в глаза.
Радуге.
Изу.
Эплджек.
Мне.
Поднялась, чуть дрожа, подошла и, ничего не говоря, только вздохнув, села между нами.
Какое-то время все мы, исключая спешно удалившуюся Дэш, просто сидели и смотрели на огонь. Каждый думал о своем.
— Давай ты не будешь нарываться, а? — нарушила тишину Эплджек. — Ты нам… Ты мне нужен. Живым, здоровым и не отправленным куда-нибудь там…
— Да я и не собираюсь. Я просто начну собирать информацию. Какие-то крупицы. Все, что получится. Например, навещу те картины, что остались в особнячке на полянке Леса Леота. Наверняка они кое-что могут рассказать.
— Агась, а ты помнишь, как мы туда добирались? Сколько там всего было?
— Ну, а что ты предлагаешь? Не Твайлайт же к этому подключать? Она-то поможет с радость, я уверен, вот только она под наблюдением Селестии, и где гарантия, что та не узнает раньше времени? Твай — крайний вариант. Или она сама что-то случайно найдет, или нужен будет доступ в один из особых библиотечных залов, в которые ее пропускают, тогда — да. А так, без крайней необходимости, ее лучше не использовать.
— Да эт я понимаю… Просто…
— А что поделать? Правда нужна. Хотя бы нам самим. А путь правды — самый тернистый путь и имеющий, зачастую самые плохие последствия для того, кто им идет, ты-то знаешь.
